Г.Б.Клейнер: "Эволюция системы экономических институтов в России": Введение

Значимость особенностей институциональной структуры общества, давно обоснованная лидерами институционального направления применительно к развитию национальных экономик (см., напр., Норт, 1997а, Ходжсон, 1997; Макаров, 2002, Заславская, 2002, Тамбовцев, 1997), была убедительно подтверждена в ходе строительства постсоциалистического общества в России и других транзитных странах в период "великого перехода" 1990-х годов (Полтерович, 2001; Тамбовцев, 1997; Шаститко, 1997 и др.), а в последние годы все более отчетливо осознается также и экономистами-политиками разнообразных "цветов" политического спектра (Balcerowitch, 1995; Глазьев, 1999, 2001; Пияшева, 1999 и др.).

С институциональными причинами современная экономическая теория и аналитика связывает не только уровень социально-экономического развития, достигнутый той или иной страной, но и потенциальные и реальные возможности его повышения. Однако институциональная динамика относится к числу недостаточно изученных процессов как с теоретической, так и с эмпирической точки зрения. Дискутируются не только факторы генезиса страновых институтов, взаимосвязи между институтами различных уровней, характер и степень влияния экономической практики на формирование институциональной структуры экономики, но и подходы к определению и анализу сущности самою понятия института, а также к его ценностной характеризации и эмоциональной окраске (обзоры можно найти, напр., в Тамбовцев, 1997; Иншаков и Фролов, 2002; Дементьев, 2001; Сухарев, 2001).

Интересно отметить, что если в работах классиков неоинституционализма институты рассматривались как полезные правила, "снижающие неопределенность будущего", "облегчающие координацию и взаимодействие", "улучшающие жизнь людей", т.е. с позитивной точки зрения, то в работах последнего времени, в особенности касающихся российской экономики, стали чаще упоминаться "неэффективные (т.е. нежелательные) институты", "неэффективность институтов" "институциональные ловушки" и тому подобные определения с негативной эмоциональной окраской. По нашему мнению, бессмысленно ставить вопрос о том, является ли данный институт "ангелом" или "дьяволом" (хотя и здесь ценностная дихотомия не вполне абсолютна: достаточно вспомнить играющего важную дискриминирующую роль "дьявола Максвелла"; его возможное экономическое амплуа описано в Мезоэкономика, 2001), однако есть основания говорить о том, что каждый "полезный" институт едва ли не автоматически порождает и "антиинститут" (Полтерович, 2001), собирающий под свои знамена агентов, чьим интересам не отвечает следование данной норме или их совокупности. Результатом взаимодействия института и "антиинститута" часто является институциональная мутация, перерождение институтов (Заславская, 2002, с. 214 и др.). Все это, заметим, говорит о существенных межинститутских зависимостях и влияниях, о насыщенности структуры множества институтов как объекта изучения.

Необходимо отметить и недостаточность эмпирической базы институциональных исследований. В частности, ощущается серьезный недостаток систематических описаний состава, структуры и функционирования базовых социально-экономических институтов в реальных отечественных экономических системах, таких как предприятия разных отраслей, ФПГ, городское хозяйство, федеральные органы власти и управления и т.п. "Мы не располагаем полным описанием большинства реальных институтов - таких как рынок, биржа или парламент. Фиксируемые законодательно правила и инструкции оставляют множество возможностей для интерпретации и формирования различных стереотипов поведения в зависимости от институциональной среды, опыта и культуры действующих субъектов. Формальные правила -лишь оболочка, в пределах которой могут возникать самые разные неформальные нормы", - отмечает В.М.Полтерович (Полтерович, 2001).

В особенности это относится к российским институтам переходного периода. Несмотря на то, что в последнее время наметился прогресс в преодолении проблемы "эмпирической недостаточности" (см. Иншаков, Фролов, 2002; Старков, 2002; Сухарев, 2001), примеры более или менее формального описания неформальных институтов можно найти в работах Т.И.Заславской (сфера труда, Заславская, 2002), А.А.Яковлева и В.В.Радаева (сфера уплаты налогов, Яковлев, 1999; Радаев, 2001) и др., систематического описания институциональных структур в переходных экономиках пока нет.

По нашему мнению, формирование эмпирической базы институциональных исследований нуждается в упорядочении (можно сказать - в институализации). Назрела необходимость структурирования по единым в целом образцам подобных описаний, составления своеобразных "институциональных карт", отражающих состав и взаимодействие институтов в различных сферах экономики. В совокупности такие институциональные карты могли бы в перспективе составить "институциональный атлас" России, отражающий в той или иной мере и с той или иной степенью подробности все богатство "институционального ресурса" России.

Анализ экономических процессов, протекавших в течение последних десятилетий в странах бывшего социалистического лагеря, убедительно продемонстрировал, что "механический" путь институтообразования, предполагающий директивную формализацию какой-либо нормы или их группы и организацию механизма мониторинга и поддержки данной нормы, не только не приводит автоматически к ее укоренению, но порой является причиной укоренения соответствующей "антинормы". Наиболее яркий пример - попытки насильственного установления "института трезвости" и мутация "института банкротства". Результатом анализа подобных феноменов стало появление в литературе различных концепций и рекомендаций нормативной институциональной теории, в частности, основанные на институциональном проектировании (Тамбовцев, 1997), институциональной трансплантации (Полтерович, 2001), деформализации как особой технологии институционализации формальных общественных правил и норм (Радаев, 2001) и т.п. Вместе с тем эти концепции, по нашему мнению, не дают достаточно полной и убедительной картины изменения страновой институциональной системы. Из чего и как формируются отдельные институциональные нормы, какова роль в институтогенезе системы страновых институтов в целом - все эти вопросы остаются открытыми.

В данной книге представлена попытка исследования процесса формирования и изменения институциональной структуры в России на базе системного подхода к институтогенезу. Основная идея подхода состоит в рассмотрении "мира институтов", "мира агентов" и "мира полей их взаимодействия" как трех различных, разноуровневых и самостоятельно развивающихся (хотя и тесно взаимодействующих) сфер, для каждой из которых характерны свои закономерности, связи, дисфункции. Выдвигается концепция возникновения и эволюции социально-экономических институтов как результата определенных взаимодействия двух или более протоинститутов - особых базисных институтов, образующих институционально-генетический фонд экономики. Такое взаимодействие приводит к образованию реального института при наступлении определенных условий, связанных с сочетанием интересов экономических агентов - потенциальных участников данного института. Для анализа особенностей этого процесса в России предлагается типологическая дихотомия экономических агентов на homo economicus и homo institutius в зависимости от специфики их целевой ориентации: либо на приращение имущественного положения, либо на улучшение институционального состояния. При этом именно последний тип личности играет особую роль в процессах институциональных изменений. Приводятся возможные культурно-исторические объяснения соотношения между типами и homo economicus в составе населения России, преобладание типа homo instilulius. Рассматриваются личностно-психологические факторы отклонения от рациональности в поведении этих двух категорий агентов и исследуется влияние этих различий на особенности процессов распространения институциональных изменений. Особое внимание уделяется роли в процессе генерации, инкубации и закрепления институциональных инноваций производственного предприятия как основного "поля взаимодействий" участников институтогенеза: физических лиц, технологических способов, базисных координирующих институтов, иерархических управленческих структур. Институциональная роль предприятия рассматривается на базе концепций так называемой системно-интеграционной теории предприятия, учитывающей различные аспекты внутренней и внешней среды и функций предприятия.